— Так и есть, Павел Петрович, так и есть. И именно, что инновацию — немецкое оборудование закупили, вот как раз сегодня пускаем.
— Чем же оно, это оборудование лучше, позвольте спросить, таджика с лопатой?
— О, Павел Петрович, никакого сравнения тут и быть не может! Представьте себе машину, в которую мы в одно отверстие загружаем снег, скажем, прямо трактором, а из другого отверстия тут же валит пар! Снег испаряется, а, значит, его не надо свозить, хранить, да и весной на улицах слякоти меньше будет.
— Так это что, обычная печка, что ли?
— Ну, ты скажешь — печка! Печка не стоит по восемьдесят тысяч евро за штуку! А немецкая технология — стоит! А после того, как в Сколково у нас научатся такие инновации делать — будет и сто стоить!
— Ну да, что-то я глупость ляпнул. Ну, молодцы, что сказать, полезное дело внедряете.
— А что б снег с улиц не сбрасывать, ну, скажем, в Москва-реку? — вступил в разговор третий чин, до того мирно превший на лежанке. — Нет, вы поймите, я всё понимаю, оборудование, восемьдесят тысяч евро штука, и, как я слышал, жена заместителя департамента владеет фирмой-посредником... Но ведь могут у людей вопросы возникнуть. Потом вам же оправдываться, неприятно как-то.
— Самуил Аркадьевич, ну что вы ей-богу! Всё продумано, Леонтий Фарисович из экослужбы написал нам резолюцию. Снег он какой становится, когда его трактор в кучу гребёт?
— Какой?
— Плотный! Тяжёлый! Как земля, ну или как камень почти. Как можно тяжёлый снег в реку сбрасывать? Он же, когда потает, станет тяжёлой водой... И велика опасность, что тяжёлая вода из тяжёлого снега вступит в реакцию с обычной водой из реки, и случится детонация! Мы же не хотим взорвать Москва-реку?
— Позвольте пожать вашу ладонь, Михаил Афанасьевич! Забота об экологии — это весьма и исключительно важно, приятно, что в префектуре остались люди, которые не забывают об этом!»
